Поняти́йные катего́рии
в языкознании - смысловые компоненты общего
характера, свойственные не отдельным словам и
системам их форм, а обширным классам слов, выражаемые в естественном
языке разнообразными средствами. В отличие от скрытых категорий и грамматических категорий, П. к.
рассматриваются безотносительно к тому или иному конкретному способу
выражения (прямому или косвенному, явному или неявному, лексическому,
морфологическому или синтаксическому).
В качестве средств выражения П. к. выступают граммемы грамматических категорий, словообразовательные и лексические подклассы
знаменательных слов, служебные слова,
синтаксические конструкции и супрасегментные средства (просодический контур и порядок
слов). Обычно П. к. понимаются как универсальные, свойственные всем
или большинству языков мира (см. Универсалии языковые); благодаря именно этому
свойству они выступают как основа сводимости описаний разнообразных и
разносистемных языков.
Большинство П. к. характеризуется «полевой» структурой, с «ядром» и
«периферией» в составе соответствующего функционально-семантического
поля. В качестве грамматикализованного ядра П. к. выступает
соответствующая ей грамматическая категория. Так, аспектуальности
и таксису соответствует вид, темпоральности -
время, модальности - наклонение, диатезе - залог, полу - род, семантической роли - падеж, персональности - лицо, градуальности - степени
сравнения, количеству - число и т. п.
Вместе с тем П. к. различных сфер обнаруживают многообразные пересечения
и взаимосвязи как в синтагматике,
так и в парадигматике.
В разработке учения о П. к. в языкознании важную роль сыграли труды
О. Есперсена, который ввёл термин «П. к.» (1924), а в СССР -
И. И. Мещанинова, С. Д. Кацнельсона, В. Н. Ярцевой, М. М. Гухман и
других. Иногда П. к. называются также философскими или логическими
(в рациональных грамматиках 17-19 вв.), психологическими (в работах 19 -
начала 20 вв., например у Г. Пауля), «онтологическими»,
«внеязыковыми», «когнитивными», «концептуальными», «семантическими»,
«мыслительными», «речемыслительными» (Кацнельсон).
В концепции А. В. Бондарко П. к. и охватывающие их понятийные поля относятся к уровню
мыслительного содержания (подразделяемому на универсальный
фундаментальный базис и систему П. к. конкретного языка),
противопоставляясь языковым семантическим функциям и функционально-семантическим полям, относящимся к
уровню языкового содержания (обусловленному системой
конкретного языка). Функционально-семантическое поле понимается как
двустороннее единство, формируемое грамматическими
(морфологическими и синтаксическими) средствами данного языка
вместе со взаимодействующими с ними лексическими,
лексико-грамматическими и словообразовательными элементами,
относящимися к той же семантической зоне.
Классификация П. к. проводится на разных основаниях; можно различать
системный и структурный аспекты их изучения. При системном
подходе П. к. рассматриваются в парадигматическом аспекте, то есть с
точки зрения их роли в формировании определённых понятийных полей и
семантических оппозиций. Так,
например, можно подразделять П. к. на классифицирующие (играющие в
составе оппозиции интегральную роль) и модифицирующие (играющие в
составе оппозиции дифференциальную роль; см. Категория языковая). С другой стороны, системная
классификация П. к. (и соответствующих понятийных полей) может
вскрывать их соотношение с коррелятивными им грамматическими
категориями и/или разрядами. Она параллельна классификации
функционально-семантических полей в концепции А. В. Бондарко. Так,
грамматическим категориям глагола
соответствуют П. к. акциональности или предикативности; существительного - предметности; прилагательного - атрибутивности; разрядам наречий соответствуют П. к. обстоятельственного типа.
Акциональные П. к. подразделяются на аспектуально-темпоральные,
модально-бытийные и акционально-актантные. Среди
аспектуально-темпоральных П. к. выделяются аспектуальность
(включающая фазы начала, продолжения и конца, способы действия, а также
такие противопоставления, как вневременность - эпизодичность,
статичность - динамичность, длительность - недлительность и т. п.;
см. Аспектология),
темпоральность (прошлое, настоящее и будущее), таксис
(предшествование/одновременность/следование). Модально-бытийные П. к.
включают объективную модальность (реальность - ирреальность,
возможность - необходимость и т. п.), субъективную модальность
(императивность, желательность и т. п.), повествование - вопрос,
утверждение - отрицание, бытийность
(экзистенциальность) и т. п. Акционально-актантные П. к. (образующие
поле «залоговости») базируются на соотношении диатез (активность -
стативность, переходность - непереходность,
рефлексивность, взаимность и т. п.).
Предметные П. к. включают такие классифицирующие основания, как пол,
семантическая одушевлённость/неодушевлённость,
личность/неличность, а также ряд модифицирующих оснований. К их числу,
например, относится тип референции,
или денотативный статус (включающий
противопоставления определённости -
неопределённости, референтности - нереферентности, конкретности -
неконкретности и т. п.), семантической роли (агенс, пациенс,
субъект, объект, адресат, орудие, продукт и т. п.). П. к.
«персональности» (соотнесение участников действия с участниками
речевого акта) иногда относят одновременно к акциональным и предметным
П. к.
К атрибутивным П. к. относятся квалитативность (т. е. значение
качества), квантитативность (значение количества), компаративность
(или градуальность), посессивность (значение
обладания). Внутри сферы качества иногда выделяют значение оценки
(например, в составе таких П. к., как уменьшительность и
увеличительность). П. к. количества пересекается не только со сферой
атрибутивности, но и со сферой предметности (образуя такие П. к., как
единичность/множественность, абстрактность/конкретность/собирательность и т. п.), а также со сферой
предикативности (образуя П. к. кратности, или повторяемости).
При структурном подходе к классификации П. к. они
рассматриваются в синтагматическом аспекте, то есть с точки зрения их
роли в формировании семантической структуры высказывания и текста. Мыслительное содержание, охватываемое
П. к., многослойно; оно включает как минимум 2 слоя информации -
внешнеситуационный (называемый также «денотативным»,
«референтным», «когнитивным» и т. п.) и прагматический (называемый также «субъективным»,
«модальным», «иллокутивным», «коммуникативным» и т. п.).
Внешнеситуационное содержание охватывает отражаемый факт
(событие) с его предметными отношениями и устроено как пропозиция, имеющая предикатно-аргументную структуру. Прагматическое
содержание отражает соотнесённость отражаемого факта с данным
речевым актом и его компонентами - участниками коммуникации, временем и местом протекания
речевого акта; оно включает в себя экспрессивный («эмоциональный», «аффективный»),
апеллятивный («конативный»), социальный
(«стилистический»), дейктический
(«индексальный»), информативный («логический»),
фактический, метаязыковой и эстетический
(«поэтический») слои информации (см. Функции языка).
Сергиевский М. В., Современные грамматические теории в
Западной Европе и античная грамматика, «Учёные записки МГПИИЯ», 1940.
т. 2;
Есперсен О., Философия грамматики, М., 1958;
Бодуэн де Куртенэ И. А., Количественность в языковом
мышлении, в его кн.: Избранные труды по общему языкознанию, т. 2, М.,
1963;
Машинный перевод и прикладная лингвистика, в. 8, М., 1964;
Сильницкий Г. Г., Семантические типы ситуаций и
семантические классы глаголов, в кн.: Проблемы структурной лингвистики,
1972, М., 1973;
Апресян Ю. Д., Лексическая семантика. Синонимические
средства языка, М., 1974;
его же, Типы информации для поверхностно-семантического
компонента модели «Смысл ↔ Текст», W., 1980 («Wiener
slawistischer Almanach», Sonderband, 1);
Гак В. Г., Русский язык в сопоставлении с французским, М.,
1975;
Чейф У., Значение и структура языка, М., 1975;
Серебренников Б. А., Сводимость языков мира, учёт специфики
конкретного языка, предназначенность описания, в кн.: Принципы описания
языков мира, М., 1976;
Богданов В. В., Семантико-синтаксическая организация
предложения, Л., 1977;
Падучева Е. В., Понятие презумпции в лингвистической
семантике, «Семиотика и информатика». 1977, в. 8;
Категории бытия и обладания в языке, М., 1977;
Мещанинов И. И., Члены предложения и части речи, [2 изд.],
Л., 1978;
Журинская М. А., О выражении значения неотторжимости в
русском языке, в кн.: Семантическое и формальное варьирование, М.,
1979;
Арутюнова Н. Д., К проблеме функциональных типов
лексического значения, в кн.: Аспекты семантических исследований, М.,
1980;
Булыгина Т. В., Грамматические и семантические категории и
их связи, там же;
Семантические типы предикатов, М., 1982;
Лейкина Б. М., Когнитивная лингвистика. К постановке
проблемы. Речевые постулаты, в кн.: Вопросы кибернетики. Общение с ЭВМ
на естественном языке, М., 1982;
Бондарко А. В., Принципы функциональной грамматики и
вопросы аспектологии, Л., 1983;
Кацнельсон С. Д., О грамматической категории, в его кн.:
Общее и типологическое языкознание, Л., 1986;
Koschmieder E., Beiträge zur allgemeinen Syntax,
Hdlb., 1965;
Vendler Z., Linguistics in philosophy, Ithaca
(N. Y.). 1967;
Daneš F., Hlavsa Z.,
Kořenský J., Práce o sémantické struktuře věty, Praha,
1973;
Lyons J., Semantics, v. 2, Camb., 1977;
Wierzbicka A., Lingua mentalis. The semantics of
natural language, Sidney, 1980.
Т. В. Булыгина, С. А. Крылов.